Пепел Бикини (Художник В. Трубкович) - Страница 22

И капитан, подстегиваемый нетерпеливым покашливанием сэндо, глядя как завороженный в маленькие немигающие глаза Нарикава, торопливо рассказал о плавании, о таинственной вспышке за горизонтом, грозном грохоте и, наконец, об удивительном «небесном пепле».

— Вы понимаете, Нарикава-сан, мы были очень испуганы. Мы шли без остановки до самого Коидзу. И это было нелегко, — через два дня заболел механик…

— Его рвало, — не выдержал сэндо. — У него болела голова, он несколько дней валялся в кубрике, не принимая ни воды, ни пищи. Вместе с ним заболело еще несколько человек. Правда, Амида-Будда [] был милостив, и они скоро оправились… Вот тогда и начались у нас эти проклятые нарывы. У радиста даже гной какой-то пошел из ушей.

Капитан облизал пересохшие губы и опустил голову. Нарикава встал.

— Я так и знал, что что-то случилось, — сказал он. — Действительно, странная история. Небесный пепел… хм… Но такой пустяковый улов… Шутка ли? Девять тонн! Меня засмеяли бы у нас в Коидзу, если бы у вас не нашлось оправдания… Ну, я пойду. Сегодня вы оба и радист зайдите ко мне на ужин. Там поговорим обстоятельно обо всем. Девять тонн, подумать только! Сгружайте рыбу.

Он уже протискивал свой обвисший живот через дверь, когда снаружи донеслась отчаянная брань. Кто-то ругался с портовым инспектором по поводу состояния двигателя шхуны, и Нарикава невольно остановился, ошеломленный этим потоком рыбацкого красноречия, густо пересыпанного английским сквернословием.

— Механик? — ухмыльнувшись, спросил Нарикава.

— Да… Мотоути, — отозвался неохотно сэндо. — Ему бы вышибалой быть…

— Механик он очень хороший, — вступился капитан. Нарикава сгорбился и, кряхтя, вылез из каюты. Одабэ вздохнул и хотел что-то сказать, но Тотими вдруг крепко выругался:

— Нарикава-сан сердится! Нарикава-сан недоволен! «Девять тонн! Вшестеро меньше обычного»! Да я за всех тунцов в океане и за все сети в Коидзу не согласился бы повторить нынешнее плавание, провались оно пропадом! Ха, страшно и вспомнить…

Тотими сорвался с места и выскочил на палубу. Через несколько секунд он уже метался среди рыбаков, рассыпая приказания.

Началась разгрузка улова.

Необычайно темный цвет лица был не только у капитана и сэндо, и заметил это не только Нарикава. Первое, что слышал каждый из рыбаков «Счастливого Дракона», здороваясь с родными, было: «Где это ты так почернел?» Рыбаки неловко отшучивались, а один из них, выведенный из себя, выкрикнул раздраженно:

— Легко болтать языками, а вот посмотрел бы я, как почернели вы все, если бы увидели, как горит небо!

Все рыбаки на свете, как и все мореплаватели, не прочь похвастаться пережитыми опасностями и удивительными приключениями, и при этом, как известно, они нередко теряют чувство меры. Так было всегда и везде, и рыбаки Коидзу не представляют исключения. Но на этот раз случай был слишком необычным, чтобы казаться досужей выдумкой, и вечером в двух десятках домов в Коидзу родные и знакомые, затаив дыхание, с изумлением слушали рассказы очевидцев о том, как горело и осыпалось ночное небо в далеких Южных морях.

Вечером у себя дома Нарикава дождался, пока палочки гостей улеглись в пустые чашки, отослал из комнаты жену, выложил на столик пачку сигарет и сказал:

— И вы говорите, что это был пепел горящего неба?

— Так нам показалось, — отозвался Тотими. — Мы считали, что небо загорелось от вспышки…

— А вы как полагаете, Кубосава-сан? Радист слабо улыбнулся:

— Конечно, господин Тотими немного преувеличивает. Мне кажется, что вспышка, которую мы видели, была действительно взрывом…

— Атомная бомба?

— Не могу сказать точно, Нарикава-сан. Но я бы не удивился. Однако, что касается пепла… Нет, не знаю.

— Так… — Нарикава задумчиво погладил жирный подбородок. — И вы не думаете, что болезни экипажа имеют какое-нибудь отношение…

— Нет, что вы, Нарикава-сан! — удивился сэндо. — Обыкновенная бери-бери. Уж я-то повидал на своем веку таких больных, можете мне поверить.

— Я тоже повидал, — криво усмехнулся хозяин. — Но все же это очень странно. Кстати, почему вы… Кубосава-сан, что с вами? — с беспокойством спросил он.

Радист с видимым усилием поднял веки, обвел всех бессмысленным взглядом и тряхнул головой.

— Слабость какая-то… Извините, Нарикава-сан, — виновато пробормотал он.

— Может быть, вам следует отдохнуть?

— Нет-нет, не обращайте на меня внимания, прошу вас.

Нарикава кивнул и снова повернулся к капитану и сэндо.

— А вам не приходило в голову тогда, первого марта, попробовать установить связь с какой-либо радиостанцией и узнать, что произошло?

— Видите ли, хозяин, — после короткого раздумья сказал капитан, — ближайшие радиостанции находились, вероятно, в запретной зоне. И было бы скверно, если бы они засекли нас. Хотя, по нашим расчетам, до границы зоны оставалось еще не менее двух десятков миль, но мало ли что могло случиться? Рыбакам лучше не связываться с такими делами.

— Может быть, вы и правы… Да, может быть, и правы. И все-таки… — Нарикава с сомнением покачал головой и замолк.

— Самое главное, конечно, — изображая на своем лице почтительную улыбку, поспешно сказал сэндо: — мы не хотели подвести хозяина. Ведь и без того «Счастливый Дракон» принес вам много убытков, Нарикава-сан, не правда ли?

Тот помолчал, затем вздохнул и веско заметил:

— Убытки мне в этот сезон принес не только «Счастливый Дракон». Ни одна из моих шхун не добыла и половины того, что добыто в прошлом году. Но все же шестую часть улова не привозил никто, кроме вас.